Вот уже никогда бы не подумала, что назову февраль нежным или любящим. Почти всю мою сознательную жизнь он был пастернаковским, с его пресловутым – достать чернил и плакать. Но вот уже второй год подряд он другой. Совсем другой. А в ...
Вот уже никогда бы не подумала, что назову февраль нежным или любящим. Почти всю мою сознательную жизнь он был пастернаковским, с его пресловутым – достать чернил и плакать. Но вот уже второй год подряд он другой. Совсем другой. А в ...